«Я хотел бы написать стихи, чтоб, читая, люди стали чище...»
Он родился в 1947 году в Кировской области. Окончил Исовский геологоразведочный техникум, служил в армии. В Ухту приехал в 1971 году. Выпускник Ухтинского индустриального института по специальности горный инженер-геофизик. Писать начал еще в техникуме. Тогда же появились и его первые публикации. В 1980-е годы он пришел в ухтинское ЛИТо. С 1997 по 2004 год был его председателем.
Стихи, очерки, публицистика Павла Федоровича публиковались в городской и республиканской печати, коллективных сборниках. В 1990 году вышел авторский сборник «Час прозрения». По его инициативе в 1997 году в нашем городе был проведен литературный конкурс среди школьников и молодежи, который стал традиционным. Под его руководством начала работать детско-юношеская литературная студия «Огонек». Из работ конкурсантов и студийцев Корюгин составил и нашел возможность издать два сборника: «Лучик» (1998) и «Любимое время» (2003).
Умер Павел Федорович в 2005 году, похоронен на кладбище поселка Шудаяг. По воспоминаниям писателя Виктора Карелина, Корюгин был человеком энциклопедических знаний, имел свой, оригинальный взгляд на историю и происходящие события. Максималист и подвижник, он многое хотел воплотить в жизнь, зачастую в ущерб собственным интересам.
«Был настоящим деревенским мужиком с врожденной интеллигентностью, – поделился Виктор Антонович. – Не мог отказать людям в их просьбах, а если и приходилось, долго переживал. Все делал с упорством и методичностью. Под- готовил книгу стихов, а вместо нее издал коллективный сборник ребят студии «Огонек», затем еще один. А у самого только небольшая книжица самиздатовского формата тиражом около 200 экземпляров».
Бывший ангел
Я хотел бы написать стихи,
Чтоб, читая, люди стали чище.
Да мешают многие грехи
И влекут меня на пепелище.
Мне они не дали возрасти,
Жизнь-то вся из них и состояла.
И тоскую… Господи, прости!
Ты прости, что Света было мало!
Все боролся, все спешил, спешил,
Ничего об Истине не зная.
Сколько лет для тела только жил –
от душа и плачет, замирая.
Жизнь прошла – такой бредовый сон!
В детстве же – Любовию лучилась.
Был я – Ангел, чист и невесом…
Что ж потом-то, Господи, случилось?
Пережил и горе, и нужду,
погас светильник мой до срока.
Ныне вот покаялся и жду,
Что вернешь заблудшего к Истокам.
Рисовальщик
Я нарисую Реальность на белом листе,
Пусть невозможную, но все-равно нарисую.
Я нарисую себя молодым и тебя – молодую,
Выстелю солнечным светом дорогу к Мечте.
Как тебе, милая, рядом со мной идти?
Движемся вверх, просветленные, за руки взявшись.
Это великое счастье, что здесь оказавшись,
Странником стали единым на светлом Пути!
…Гаснет видение в шумной людской суете,
ердце усталое вечного отдыха просит…
Нарисовал я Реальность на тонком листе,
ист изорвался, и ветер обрывки уносит…
Утренняя молитва
Алым пламенем струится
Из небесной выси свет.
Погулять и помолиться
Вышел из дому поэт.
Он шагает по тропинке,
Сердце настежь, светел взгляд.
И узорные снежинки
Божьей весточкой летят.
Все заботы он оставил,
Всю мирскую дребедень.
В тишине Творца восславил
За грядущий новый день.
Он к делам придет ликуя!
Будет счастлив вновь и вновь.
Он воспримет боль людскую,
Перельет ее в Любовь.
Разъяснит Слова и Числа,
Вспыхнет факелом во мгле!
А иначе нету смысла Быть поэтом на Земле.
Апостол Павел о любви
Пусть я в познании языков велик,
Пусть Ангелы и люди мне понятны,
Пусть я – Пророк и ведаю все Тайны,
Пусть верой обладаю я такой,
Что горы переставить мне нетрудно,
Пусть все свое имение раздам
И на костре умру во имя Бога,
Но если не имею я Любви, То я – ничто!..
В геологии женщины
В геологии женщины – Не в уютном дому.
В геологии женственность
Вроде бы ни к чему.
Ни к чему – обаяние,
Ни к чему – красота.
А дороги – страдания,
Суета-маета.
И работа – невидная,
И оклад невысок.
И тебе не завидует
Из соседок никто.
И мужья неуемные
В городах не живут.
Это трудно – быть женами,
Забывая уют…
Но приходят отважные
С красотой-добротой,
Но проходят отважные
Этот путь непростой.
Все превратности здешние
Почитают за честь.
Как прекрасно, что женщины В геологии есть!
А ты и не знала
С обидою прочь от меня отвернулась,
Во всем разуверясь, с трудом засыпала.
Я мучился ночью. А ты не проснулась.
Умер под утро. А ты и не знала.
Рванувшись, куда-то душа полетела.
Ты видела сон и тревожно вздыхала.
Смотрел на свое почужевшее тело
И плакал над ним я. А ты и не знала.
На небе чужая звезда загорелась.
Нечистая сила вдали завывала.
Душе моей снова чего-то хотелось,
Сочувствия, что ли… А ты и не знала.
Я рано убрался, почти что и не жил,
За сорок всего – до обидного мало.
Я редко тебя, моя милая, нежил
И каялся ныне. А ты и не знала.
Потом над могилой при всех голосила,
Под крест деревянный цветы расстилала.
И все же – жила неубитая Сила.
Все так же любил я! А ты и не знала.
Поминки
«Как вспоминают меня – этого я не узнаю». Л.Губанову, 1977.
По небу тучи хмуро плыли,
Шел дождик, всем мешала склизь.
Меня сегодня схоронили
И деловито разошлись.
Потом почистили ботинки.
Автобус мчал, дверьми звеня.
Потом – бедняцкие поминки,
Где люди помнили меня.
«Споемте, – молвил кто-то, – нашу!
Он так любил!» Всех захватив,
Звучал, затмивший горе даже,
Геологический мотив.
И пели громко и отважно,
Полны романтикой огня.
И мне сегодня было важно,
Что вот, поют и без меня!
Путь завершив не так ли, так ли,
Я все же с ними заодно!
…Шел дождь. И в гроб сочились капли –
Мое последнее вино.
Материал подготовил к печати Евгений Карпов info@nepsite.ru
Фото предоставлено начальником отдела краеведения Центральной городской библиотеки Верой Квачантирадзе
