НЭП: Моя бытейская история. Считай себя русским...
Даже на наших коллекционных сборах, в толпе филокартистов, каждый из которых – личность, он выделялся, не смешиваясь со всеми, потому, наверное, мы, как-то быстро, познакомились с ним, а потом и подружились.
Я любил бывать у него дома, особенно в промежутках между своими женитьбами. И когда, в очередной раз оставив жилье после развода, я заявился к нему, он, всегда спокойный, вдруг почему-то разошелся и выговорил мне: “Нормальному человеку хватает одного раза, а ты уже в третий раз наступаешь на одни и те же грабли”. Потом успокоился. Глаза его сложились в тот особый прищур, за которым уже никому не понять было: то ли правда, то ли вымысел льется из этих чувственных уст, и мы пошли курить на лоджию.
Это было особое знаковое место. С тринадцатого этажа не заставленного ничем дома просматривался весь город, а внизу простирался парк с легкими лужайками и фонтаном. Хозяин усаживался в брезентовое дачное кресло, и алюминиевые дуги кряхтели под его грузным телом. Душа раскрывалась как цветок под лучами утреннего солнца для утонченной беседы – об открытке, о Севере, о флоте, о женщине, да мало ли о чем могут поговорить нормальные мужчины.
Для затравки я выслушал, изредка вклиниваясь в монолог хозяина междометиями, набросок так и неосуществленной статьи о том, сколько и по какому поводу российских кораблей названы именами известных евреев. И, уверяю вас, это были не последние боевые единицы нашего флота, если учесть того же “Андрея Первозванного” или “Апостола Павла”. Я что-то там сказал о превратностях российских, когда при всем при этом могла официально существовать и позорная черта оседлости, и мы помолчали, каждый, наверное, думая о своем.
Игорь заговорил первым: “А ты ведь, старина, тоже еврей…”
Имея по материнской линии, минимум, восемь поколений государственных крестьян, проживавших на европейском Севере, а по отцовской – поместных дворян и сугубо славянскую внешность – голубоглазый, слегка курносый блондин – я был русский, привык считать себя таковым и даже гордился этим, хотя ничего не имел против евреев, но так уж получилось, и я не виноват... Все это, совершенно ошарашенный заявлением Игоря, я ему и выложил, правда, достаточно сумбурно.
- Нет, нет, ты – еврей, - спокойно и уверенно повторил он, и был при этом, даю голову на отсечение, совершенно серьезен.
- Но, Игорь, я тоже могу сказать, что ты – принц датский, - подуспокоился я, еще надеясь, что все обернется шуткой.
- Ну, и вполне может статься, что будешь прав, хотя доказательств того, действительно, пока нет, но ты – еврей, - заявил он, не давая мне уже никаких шансов привычно считать себя славянином.
Совершенно обескураженный, я решительно потребовал весомых доказательств.
Он раздумчиво притушил сигарету в плошке c водой, и она слабо пшикнула. Щелкнул зажигалкой и прикурил новую. Из-за жары огонек был прозрачен, как сам воздух, а из-за абсолютного безветрия горел ровно, не колеблясь: казалось, что обугливание кончика сигареты происходит само собой – мистика какая-то.
- Видишь ли, говоря о великом исходе евреев из Египта, мы всегда имеем в виду только тех, которые пошли на Восток. Но была ветвь Израилева, которая пошла своим путем – на Запад. Скажем, племя или род. И были они самыми воинственными из евреев, при отличной организации воинского дела и вооружения.
Пепел с кончика сигареты обломился, упал на грудь рассказчика и покатился, раскатываясь в серую дорожку, и вот уже нет его, только пыльный след на красной клетчатой рубашке. Увлеченный рассказом, Игорь не заметил этого.
- Кстати, о твоей славянской внешности: ту ветвь составляли высокие стройные голубоглазые блондины, и волосы их были тонки и шелковисты. У тебя все сходится, только вот росточком ты подкачал, они были под два метра. Часть их осела на Кавказе, кстати, чеченский тейп Дудаева из них, но большинство, спустившись с гор, проследовали на европейские просторы. Считается, что там они и погибли. Но я не верю в это.
Меня давно уже подмывало вклиниться в рассказ своей репликой:
- Тебя послушать, так круче евреев тогда и воинов не было. А племена, населявшие недавнюю Австро-Венгрию? И вообще этот регион – сплошное поле битвы. Там такой боевой опыт был накоплен, что твоим голубоглазым ребятам, привыкшим к комфортной погоде и противнику, перманентно готовому к отступлению, не было бы ни одного шанса. Не забывай и того, что они были обременены гигантским обозом – не было свободы маневра.
- Конечно же, я помню об этом, и считаю, что именно это сыграло в деле их спасения особую положительную роль: было что защищать и не было путей к отступлению. Потому они, несомненно, и пробились, с боями вышли к датским проливам, форсировали их и высадились на юге Норвегии.
- А, вот почему ты решительно не отказываешься от претензий на датский престол, - засмеялся я. – И там, получается, ваши наследили.
Впервые за всю беседу щелочки глаз приоткрылись буквально на миг, и мне показалось, что в них плеснулось что-то похожее на смех, но я не успел уловить его, а он уже абсолютно серьезно:
- Конечно кто-то мог закрутить придорожную интрижку или даже задержаться на островах, поэтому я не исключаю у датчан еврейской крови, но основная часть, как я уже сказал, оказалась на Скандинавском полуострове. Ну, скажи мне, - он подался в кресле на меня, и жиденькая алюминиево-брезентовая конструкция по-сиротски всхлипнула, - откуда за Полярным кругом в отсутствие солнца могли появиться воинственные викинги – эти под два метра голубоглазые блондины, когда там на всем приполярном и полярном протяжении произрастают только миролюбивые низкорослые рыболовы с темными раскосыми глазами и черными жесткими прямыми волосами? Правильно, неоткуда им там взяться. Они пришли из наших палестин. Пришли и занялись морским разбоем.
Он замолчал, будто вглядываясь в далекое прошлое и пытаясь рассмотреть там ответ на мой непростой вопрос, но прошлое было туманно, и ответ долго не просматривался. Наконец, он заговорил:
- Все просто. Согласись, что еще до Грозного и появления при нем Архангельска, откуда ты родом, у норвегов были торговые, бытовые и, несомненно, военные контакты с новгородцами, осваивавшими Двинскую землю. Были они, еще более часто, и потом. Тогда-то и попали на благодатную славянскую почву наши гены, сформировавшие впоследствии тебя. Это же подтверждает и твоя информированность и удачливость в коллекционировании. Согласись, что русских среди коллекционеров вообще и филокартистов, в частности, тем более такого уровня, как ты – по пальцам перечесть. В абсолютном большинстве - наши.
И тут он уже не выдержал и распахнул глаза, которые искрились смехом.
- Ладно, ладно. То западное направление исхода действительно было, и теория с норвегами не лишена смысла. А почему бы и нет? А значит, почему бы не быть моему продолжению с хорошенькой новгородской молодухой. Но ты можешь быть спокоен, я никому не скажу, считай себя и дальше русским, - и он засмеялся.
Мы рады, что в нашей рубрике уже появились постоянные авторы. Благодарим за сегодняшнее повествование Юрия Комболина. Его рассказ иллюстрирован портретом Бунича, нарисованным его другом Юрием Кашиным. Продолжаем публиковать рассказы в новую рубрику "Моя бытейская история", реализуемую ИД "НЭП" на площадках наших источников в интернет пространстве (https://vk.com/nepsite, http://www.nepsite.ru/) и на страницах еженедельника.
Спасибо, что делитесь своими размышлениями и случаями из жизни. Отправляйте их мне в личных сообщениях https://vk.com/id9252775 и на artemievich@mail.ru. Напоминаем, выбор тем практически не ограничен. С уважением, Дмитрий Алексеев.
Фото: www.proza.ru
