Авторизация

Забыл пароль регистрация
войти как пользователь

Регистрация на сайте

CAPTCHA
войти как пользователь

Восстановление пароля

войти как пользователь

пожаловаться модератору

CAPTCHA
Поделись НЭПом

Ребенок войны по имени Люда

Ребенок войны по имени Люда
Людмила Ефимовна Волосюк обратилась в редакцию с предложением рассказать о судьбах подруг, детях войны. Но и ее собственная история заслуживает не меньшего внимания, хотя женщина и не сразу согласилась на откровения: «Не люблю публичности, да и плачу, когда об этом вспоминаю. Если только немного, раз уж все равно до вас дошла...»
Война длилась почти полгода, когда Людочка появилась на свет в селе Устимовка Кировоградской области. К моменту рождения младшенькой отец уже был на фронте. Об ужасах тех лет ухтинка знает по рассказам матери. Об оккупации деревни, о частых обстрелах, о том, как все плакали навзрыд, провожая родных мужчин на фронт, и о словах отца, сказанных маме на прощание: «С двумя детьми будет тяжело, но ты сильная, проживешь...»

Первое время было нелегко, но сносно. Немцы отобрали у местных почти все имущество.

– До войны многие в нашем селе были зажиточными. У нас было две коровы, одна принадлежала семье тети, другая – нашей. При конфискации немцы оставляли одно животное на два дома. Мама говорила, что корова и помогла нам продержаться. А еще она вспоминала, как после освобождения местные жители для детей меняли у пленных немцев хлеб на шоколад. До сих пор не могу понять, откуда он у них был...

Они каждый день ждали весточек из мест боевых сражений. А тех все не было...

В июне 1942 года в Устимовку пришел беглый солдат, который сообщил, что находился в плену под Киевом вместе с папой Люды. Они планировали побег, вот только тот в последний момент отказался: заболел тифом и прекрасно понимал, что с таким недугом далеко не уйдет.

– Мама была женщиной решительной. Оставила нас с братом на попечение своей сестры и отправилась на поиски. Так как территорию уже занял враг, добраться до Киева было не просто. Ехала на попутках, в товарниках. Несколько раз ее могли убить. Когда немцы наставляли автомат, говорила по-немецки «Я кранк», мол, больная, еду в Киев лечиться. Знала самые простые иностранные слова, может, это и спасло ей жизнь.

Невесть как, женщина раздобыла списки с фамилиями всех живых заключенных. Ефим в них не значился. Какой-то старик за кусок сала перевез ее на другую сторону Днепра, где располагалось кладбище пленных. На каждом кресте – по три фамилии. Мужниной не оказалось.

– Появилась надежда, даже повеселела. С небес на землю опустил какой-то мужчина: «Не радуйся, в каждой яме – по 20 человек...»
Между тем жить в Устимовке становилось все тяжелее. Единственным выходом был переезд, тем более в селе, когда стало понятно, что в живых отца нет, больше ничего не держало, а Украину уже освободили.

В 1944 году их принял брат мамы у себя в Лебедине. Он работал в институте, а ей предложил должность лаборантки.

– И вот тут я уже все отчетливо помню сама. Как сидели на тюках с нехитрыми пожитками на вокзале, дорогу на открытой платформе, разрушенные Лебедины, взорванные дома... Мы, дети, проводили в этих зданиях все свое время. В общем-то гулять было негде, куда ни глянь – один и тот же пейзаж. Зато... тихо.

Тетя подрабатывала прачкой. Деревянное корыто, на печке в чугунке кипятятся вещи, запах мыла, сырость... Были бедны, недоедали. В небольшой комнате стояли две кровати, на одной из которых мы спали втроем, старый шкаф, стол. Вот и весь интерьер.

А потом пришла пора снова собирать вещи. Научное учреждение, где трудилась мама, ликвидировали. Женщину направили в деревню Терешколка (Сумской области). На этот раз к ним присоединились и тетя с дочкой.

– Мама пошла в школу учительницей. Иногда она приносила хлеб, мы так радовались, как будто это был кусок торта или невероятно редкое лакомство. За небольшие деньги сидела с соседским карапузом, трехлетним сыном летчика. Однажды сварили тыкву. Он взял по куску в каждую руку и жадно стал есть. Его мама, которая случайно увидела эту картину, была удивлена,что ее сын – ни в чем не нуждающийся ребенок – с большим аппетитом ест такую пищу. На Украине тыква считается кормом для домашнего скота. А нам и это было вкусно.
В Терешколке Людмила Ефимовна окончила школу. Впереди ждал Север. Она называет его второй родиной...

Получив диплом гидрометеорологического техникума, в 1961 году по распределению приехала в Ухту. Следила за погодой на метеорологической станции в Аэропорту. Признается, что это были самые приятные моменты в ее жизни. Общежитие – барак. В каждую комнату селили по четыре человека, печь топили дровами.

– Барак? Ну и что! Мы были молоды и счастливы. Меж тем поступила на заочное отделение Московского института трикотажной промышленности на инженератехнолога. В учебном заведении поставили ультиматум: «На кого учишься, тем и работай». Пришлось устраиваться ученицей вязальщицы в трикотажный цех. Тогда, в 1972 году, он являлся отделом комбината бытового обслуживания. Предприятие включало в себя производство одежды, обувные, часовые мастерские, предоставляло весь спектр услуг. Пережило два новоселья. Сначала в «Березке», а после в Доме быта «Сервис», после его открытия в 1980 году.

– Нам полностью отдали один этаж. Хорошие площади. Мы росли, как на дрожжах. Если в «Березке» располагали четырьмя вязальными машинами, то в «Сервисе» было 12 промышленных машин и 8 ручных. Оборудование прекрасное – японские машины «Симак». Изготовляли все – от носков до пальто. Заказов – уйма. Обслуживали Усинск, Усть-Цильму, Троицко-Печорск, Вуктыл. Тысячи изделий в месяц. Даже устраивали модные показы в ЦДК. Все было хорошо, пока не наступила перестройка...

Цех разорился, машины продали, люди лишились работы. Ухтинке предложили преподавать вязание в Учебно-производственном комбинате при городском Управлении образования. С этой должности она вышла на пенсию.

Людмила Ефимовна является членом национально-культурной автономии «Украина». В клубе познакомилась со своим земляком, который после очередного визита в родительский дом привез ей хорошие новости. В школе, где папа женщины был директором, бывшего руководителя не помнят. Но на стеле, установленной в память нашим бойцам, набита такая же фамилия, как у него, правда, имя начинается с «Ю».

– И это, скорее всего, он, ведь поукраински отца зовут Юхым. Теперь собираюсь обратиться в программу «Жди меня», может, откликнутся родные его знакомых, друзей, ученики... Надеюсь, что это приблизит меня к цели хотя бы еще на один шаг. Очень хочется найти место захоронения отца.



Олеся Колесник kolesnik@nepsite.ru
Фото Олеси Колесник и из архива Людмилы Волосюк

Комментарии (0)

ava01
Проверочный код
Публикуя комментарий, вы соглашаетесь с правилами