Счастье, измеренное в "логачах"
Родилась она в Старо-Оскольском районе Курской области, в селе Коростово. Мать – Марфа Васильевна – работала в колхозе, отец – Григорий Алексеевич – конюхом. В семье росли старшая сестра Нина и младший брат Николай. Война для девочки началась в тот момент, когда двоюродному брату мамы, председателю колхоза, 22 июня позвонили из Белгорода и сообщили, что немцы уже идут по Украине. В сентябре отца и других мужчин призывного возраста мобилизовали.
Похоронка пришла в том же месяце. Всех, кто уходил с ним, сразу отправили на передовую. Выжил только один. Когда приходили эти ненавистные клочки бумаги, в избах начинали истошно кричать женщины... «Я помню всю войну и тот день, когда уходил на фронт отец. Я сильно болела ветрянкой, лежала в постели, закутанная в шубу, и проводить отца не могла. Он подошел ко мне проститься, красивый, черноволосый, родной. Уже потом, через 19 лет после войны, он мне приснился. Как будто ведут пленных, и он с ними. Я вышла и бегу к нему, а он руками машет, мол, не надо, не подходи... А я его все равно забрала, домой привела. Он зашел и сел на стул. «Папа, – говорю, – я вышла замуж, у меня два сына – Витя и Толя. А почему ты к маме не подходишь? Посмотри, она расстроенная. А он в ответ: «Да не надо, зачем теперь». И после этого больше не снился », – делится Анна Григорьевна.
Фронт стремительно приближался к селу. Коростово не бомбили, но было отлично слышно, как рвались бомбы в Старом Осколе. В школе и клубе устроили госпиталь для раненых. Дети, как могли, помогали медсестрам: таскали воду, по сорок ведер в день. Бабушка сделала Ане коромысло из палки, на концы которой прикрепила проволочные петли. В начале августа 1942 года Аня и четырехгодовалый братик, взяв тележку, отправились за песком. Когда возвращались, увидели, что навстречу идут немецкие танки. Жизнь в оккупации была тяжелой, но одиннадцатилетняя девчушка была не из робкого десятка.
Захватчики отобрали у жителей коров, а когда их стали угонять, девочка, воспользовавшись тем, что охранники шли только впереди и позади стада, встала у калитки. Когда коровы пошли мимо, стала звать: «Рябка, Рябка!» Та услышала знакомый голосок и подошла. Недолго думая, юная хозяюшка завела ее во двор. Благодаря этому семья и выжила. На буренке и землю пахали. Мама за плугом шла, а Аня вела Рябку за рога. «Вообще, у нас оккупанты особо не зверствовали, но беды от них было много, – погружается в воспоминания наша собеседница. – Школу закрыли, на спортплощадке разделывали овец, подвешивая их на турник. У нас глухонемой пас гусей. Как-то солдаты стали его о чем-то расспрашивать, а он, понятное дело, ответить им не смог – застрелили. Посреди села расстреляли неизвестно за что одну девушку и, несмотря на то что август, жара, долго не давали похоронить. Наверное, запугать хотели этими ужасами».
Зимой 1944 года их освободили советские войска. А через год с небольшим в селе отпраздновали День Победы. Когда по радио Левитан объявил про окончание войны, ее мама заплакала, а Анна стояла и думала: «Ну что она плачет? Ведь мы победили». Она снова пошла в школу, в 1949 году окончила семь классов. Мама попросила двоюродного брата взять ее учетчиком в колхоз: математику еще со школы Анна знала на «отлично». В ноябре 1952 года на свадьбу к подруге Нине приехал брат Иван, с которым девушка была знакома с детства, по фамилии тоже Логачев, как и она. И на следующий день после свадебных гуляний уже в дом Анны пришли сваты.
«Как было не выйти за него? Он такой «красулек» был! Мы очень похожи, нас частенько за брата и сестру принимали. 27 лет прожили. Рано он у меня умер», – говорит вдова. 15 ноября 1952 года молодожены поехали на Север. Поезд прибыл в Ухту вечером. Сильный мороз, а на Анне шелковые розовые чулки, модные тогда резиновые сапоги, которые надевались прямо поверх туфель. Барак, где жил муж, находился у железнодорожного переезда поселка Дежнево. Чтобы добраться и не замерзнуть, пришлось в здании вокзала надеть штаны мужа. А так, населенный пункт с первого взгляда чем-то напомнил ей Старый Оскол: как сойдешь с поезда – так же горка и речка... Шесть лет Иван вообще не отпускал ее на работу: сам зарабатывал хорошо, на жизнь хватало.
Родился один сын, второй... 28 мая 1958 года молодая мама все же решила устроиться на Дежневский кирпичный завод. Ее бригада из шести человек делала за смену 16 тысяч кирпича-сырца. Деньги платили хорошие, благодарности объявляли и грамоты вручали. Но работа была тяжелая, очень болели руки, спина... Через пять лет Анна забеременела дочкой Татьяной, и супруг перевел ее на работу поближе к себе, стрелочницей. В 1963 году она ошиблась при переводе стрелки, и паровоз пошел в одну сторону, а тендер – в другую. Муж быстро исправил ситуацию, но сказал, что больше она там работать не будет. Так стрелочница переквалифицировалась в приемо-сдатчика Главнефтесбыта (ныне ООО «ЛУКОЙЛ-Ухтанефтепереработка », – прим. ред.), где и проработала 20 лет, до самой пенсии.
«Я всю себя решила отдать детям, после смерти Ивана замуж так и не вышла. Счастлива тем, что у меня выросли хорошие дети, внуки, правнуки», – говорит ветеран. 27 сентября Анне Григорьевне исполнится 85 лет. Если собрать вместе всех детей, внуков, правнуков, получится около 30 человек или «логачей», как шутливо она их называет. Обо всех помнит, обо всех заботится и, чем может, старается помочь. Этим и живет. Дай Бог, Анна Григорьевна, добра и здоровья Вам и вашим любимым «логачам»!
Евгений Карпов info@nepsite.ru
Фото Евгения Карпова
