«С детства интересовали точные науки»
В этом году исполняется 85 лет со дня открытия Ярегского месторождения. С ним неразрывно связана жизнь заслуженного работника народного хозяйства Коми АССР Георгия Райчева Авджиева. Подтянутый, энергичный, он являет собой пример настоящего учёного и в свои 90 продолжает заниматься научной деятельностью.
досье
Георгий Авджиев:
– Георгий Райчев, Вы по происхождению болгарин. Как попали на Север?
– Мне было чуть больше 17-ти. Через два дня после освобождения Бердичева от фашистов меня призвали в армию и направили для прохождения военной службы в Ухтижемлаг. Прибыв на место узнал, что фактически направлен в рабочий батальон. Первое время работал на строительстве третьей ярегской нефтешахты проходчиком.
Потом за использование на вибрационных работах лиц моложе 18 лет руководству шахты попало от начальника Ухткомбината, и меня перевели на другие работы. Занимался ручной откаткой породы, бетонированием, работал стволовым. У нас была военная структура – восемь часов в шахте и два часа строевая подготовка на плацу.
На шахте проработал недолго – подхватил экссудативный плеврит, после чего меня перевели на «лёгкий труд». Конец 1944-го и практически весь следующий год валил лес. А под новый 1946 год меня с четырьмя товарищами оформили во второй отдельный взвод НКВД в посёлок Седью. Во время службы поступил в вечернюю школу, которую окончил экстерном с серебряной медалью. Решил продолжить обучение.
– Сознательно связали свою жизнь с нефтегазовой отраслью?
– С детства интересовали точные науки. Выбрал Горный институт в Ленинграде, специальность «Металлургия цветных и благородных металлов», где были мои любимые физика и химия. Второй курс окончил на отлично, летом готовился ехать на практику.
Но допуск к работе с секретными данными не дали из-за болгарских корней. Сказали: или уходи из института, или переходи на специальность, не связанную с секретными делами. Пришлось перевестись на «Обогащение полезных ископаемых». Институт окончил с красным дипломом.
Сокурсникам и преподавателям я запомнился одной нетривиальной ситуацией – не явился вовремя с преддипломной практики, так как участвовал в запуске простаивавшего отделения флотации угля на обогатительной фабрике в Караганде. Практически полностью пропустил первый семестр пятого курса и уже был готов приказ на моё отчисление, но, увидев характеристику с фабрики, оставили. Хотя получить диплом в тот год так и не получилось – уехал по распределению в Воркуту. Год отработал, приехал на защиту и обратно в Воркуту, где меня ждала супруга Роза Михайловна с маленькой дочкой.
– А как оказались в Ухте?
– Однажды мой одногруппник, работавший в Печорском научно-исследовательском угольном институте – ПечорНИУИ (г. Воркута), отдал мне на рецензию свой отчёт по ярегскому титану. Я заинтересовался и, выйдя в отпуск, специально приехал на Ярегу познакомиться с ситуацией. Когда первый зампредседателя Коми Совнархоза Е.Я. Юдин подписал постановление о создании лаборатории обогащения руд на Ярегском месторождении, мне предложили занять должность заместителя лаборатории. Но спустя какое-то время вдруг решили, что наша лаборатория в ПечорНИУИ не по профилю.
Я был в командировке, когда на Ярегу приехал заместитель директора института и сказал сотрудникам: «Ищите себе другую крышу. Если останетесь, имейте в виду, будете у нас на самом последнем счету». А ещё через пару дней в лабораторию заглянул руководитель лаборатории разработки нефтяных и газовых месторождений ПечорНИУИ М.А. Бернштейн и предложил вместе с коллективом перейти во ВНИИГАЗ. Это был 1963 год. Удивился: «Мы же не подходим по профилю?». Бернштейн парировал: «Директором ВНИИГАЗа является Фома Андреевич Требин, а он – бывший председатель Госкомитета по науке и технике СССР. Гарантирую, всё будет в порядке».
Быстро оформили документы и образовали Ухтинский нефтегазовый отдел ВНИИГАЗа (прим.ред. – будущий Коми филиал ВНИИГАЗа, сейчас – ООО «Газпром ВНИИГАЗ» в г. Ухте). Нашу лабораторию переименовали в нефтешахную. Когда начали «обрастать» оборудованием, нам отдали здание нефтенасосной на Яреге, где в открытой траншее на глубине двух метров проходили трубы. По одной прокачивали нефть, по другой – пар. Нефть просачивалась через задвижки и «жарилась» на паровой трубе. А мы дышали этими испарениями. Некоторые результаты наших экспериментов до сих пор используются на Яреге. На их основе совместно с начальником нашей лаборатории А.В. Чернорицким и сотрудником института ГИРЕДМЕТ я получил в ноябре 1963 года первое авторское свидетельство.
– Сколько у Вас всего изобретений?
– 19 авторских свидетельств СССР и 5 патентов других стран: Венесуэла, Канада, США, Франция, Япония. Авторские свидетельства открытые.
– Вы занимались только обогащением титановых руд?
– Занимались как титаном, так и вопросами извлечения нефти, добываемой вместе с титановой рудой. В апреле 1962 на Яреге проходила Всесоюзная конференция по проблеме ярегского титана. Собралось порядка 100 человек. Выступал и я, говоря, что нефть из флотоконцентрата выделить в товарный продукт очень трудно, и мы направление закрываем. После этого меня пригласил к себе Е.Я. Юдин и сказал: «Ты нефть не оставляй из-за того, что она трудно выделяется. Это нужно тебе и лаборатории. Хороший телёнок двух маток сосёт и быстрее растёт». Мы вернулись к исследованиям. Когда экспериментально получили первую нефть, пробу передали на ухтинский нефтеперерабатывающий завод.
В заключении директора НПЗ А.Я. Молий говорилось, что экстракционная нефть, представленная на исследование, «соответствует по составу и свойствам ярегской нефти шахтной добычи и может перерабатываться на заводе». То есть мы получили нефть, аналогичную тяжёлой ярегской нефти! Но если по старой шахтной технологии извлечение нефти составляло 5,9% от содержания в пласте, а после применения тепловых методов нефтеотдачу подняли до 40-42%, то по технологии экстракции показатели доходили до 90-92%.
В 1970-м году подразделения нефтяного профиля передали в ведение Печорнефтегазпроекта, на базе которого создавался институт ПечорНИПИнефть. Предпочтя исследовательскую работу должности заместителя директора по науке Коми филиала ВНИИГАЗа, вместе с коллективом нефтешахтной лаборатории я перешёл в ПечорНИПИнефть, где проработал 24 года. Сейчас по-прежнему занимаюсь научной деятельностью, консультирую специалистов разного уровня.
На счету Георгия Авджиева 19 авторских свидетельств СССР и 5 патентов других стран: Венесуэла, Канада, США, Франция, Япония.
Коллектив ООО «ЛУКОЙЛ-Коми», продолжающий трудовые традиции в освоении Ярегского месторождения, поздравляет всех жителей Яреги и городского округа «Ухта», сотрудников, ветеранов со знаменательной датой и выражает особую признательность Георгию Райчеву Авджиеву!
– Мне было чуть больше 17-ти. Через два дня после освобождения Бердичева от фашистов меня призвали в армию и направили для прохождения военной службы в Ухтижемлаг. Прибыв на место узнал, что фактически направлен в рабочий батальон. Первое время работал на строительстве третьей ярегской нефтешахты проходчиком.
Потом за использование на вибрационных работах лиц моложе 18 лет руководству шахты попало от начальника Ухткомбината, и меня перевели на другие работы. Занимался ручной откаткой породы, бетонированием, работал стволовым. У нас была военная структура – восемь часов в шахте и два часа строевая подготовка на плацу.
На шахте проработал недолго – подхватил экссудативный плеврит, после чего меня перевели на «лёгкий труд». Конец 1944-го и практически весь следующий год валил лес. А под новый 1946 год меня с четырьмя товарищами оформили во второй отдельный взвод НКВД в посёлок Седью. Во время службы поступил в вечернюю школу, которую окончил экстерном с серебряной медалью. Решил продолжить обучение.
– Сознательно связали свою жизнь с нефтегазовой отраслью?
– С детства интересовали точные науки. Выбрал Горный институт в Ленинграде, специальность «Металлургия цветных и благородных металлов», где были мои любимые физика и химия. Второй курс окончил на отлично, летом готовился ехать на практику.
Но допуск к работе с секретными данными не дали из-за болгарских корней. Сказали: или уходи из института, или переходи на специальность, не связанную с секретными делами. Пришлось перевестись на «Обогащение полезных ископаемых». Институт окончил с красным дипломом.
Сокурсникам и преподавателям я запомнился одной нетривиальной ситуацией – не явился вовремя с преддипломной практики, так как участвовал в запуске простаивавшего отделения флотации угля на обогатительной фабрике в Караганде. Практически полностью пропустил первый семестр пятого курса и уже был готов приказ на моё отчисление, но, увидев характеристику с фабрики, оставили. Хотя получить диплом в тот год так и не получилось – уехал по распределению в Воркуту. Год отработал, приехал на защиту и обратно в Воркуту, где меня ждала супруга Роза Михайловна с маленькой дочкой.
– А как оказались в Ухте?
– Однажды мой одногруппник, работавший в Печорском научно-исследовательском угольном институте – ПечорНИУИ (г. Воркута), отдал мне на рецензию свой отчёт по ярегскому титану. Я заинтересовался и, выйдя в отпуск, специально приехал на Ярегу познакомиться с ситуацией. Когда первый зампредседателя Коми Совнархоза Е.Я. Юдин подписал постановление о создании лаборатории обогащения руд на Ярегском месторождении, мне предложили занять должность заместителя лаборатории. Но спустя какое-то время вдруг решили, что наша лаборатория в ПечорНИУИ не по профилю.
Я был в командировке, когда на Ярегу приехал заместитель директора института и сказал сотрудникам: «Ищите себе другую крышу. Если останетесь, имейте в виду, будете у нас на самом последнем счету». А ещё через пару дней в лабораторию заглянул руководитель лаборатории разработки нефтяных и газовых месторождений ПечорНИУИ М.А. Бернштейн и предложил вместе с коллективом перейти во ВНИИГАЗ. Это был 1963 год. Удивился: «Мы же не подходим по профилю?». Бернштейн парировал: «Директором ВНИИГАЗа является Фома Андреевич Требин, а он – бывший председатель Госкомитета по науке и технике СССР. Гарантирую, всё будет в порядке».
Быстро оформили документы и образовали Ухтинский нефтегазовый отдел ВНИИГАЗа (прим.ред. – будущий Коми филиал ВНИИГАЗа, сейчас – ООО «Газпром ВНИИГАЗ» в г. Ухте). Нашу лабораторию переименовали в нефтешахную. Когда начали «обрастать» оборудованием, нам отдали здание нефтенасосной на Яреге, где в открытой траншее на глубине двух метров проходили трубы. По одной прокачивали нефть, по другой – пар. Нефть просачивалась через задвижки и «жарилась» на паровой трубе. А мы дышали этими испарениями. Некоторые результаты наших экспериментов до сих пор используются на Яреге. На их основе совместно с начальником нашей лаборатории А.В. Чернорицким и сотрудником института ГИРЕДМЕТ я получил в ноябре 1963 года первое авторское свидетельство.
– Сколько у Вас всего изобретений?
– 19 авторских свидетельств СССР и 5 патентов других стран: Венесуэла, Канада, США, Франция, Япония. Авторские свидетельства открытые.
– Вы занимались только обогащением титановых руд?
– Занимались как титаном, так и вопросами извлечения нефти, добываемой вместе с титановой рудой. В апреле 1962 на Яреге проходила Всесоюзная конференция по проблеме ярегского титана. Собралось порядка 100 человек. Выступал и я, говоря, что нефть из флотоконцентрата выделить в товарный продукт очень трудно, и мы направление закрываем. После этого меня пригласил к себе Е.Я. Юдин и сказал: «Ты нефть не оставляй из-за того, что она трудно выделяется. Это нужно тебе и лаборатории. Хороший телёнок двух маток сосёт и быстрее растёт». Мы вернулись к исследованиям. Когда экспериментально получили первую нефть, пробу передали на ухтинский нефтеперерабатывающий завод.
В заключении директора НПЗ А.Я. Молий говорилось, что экстракционная нефть, представленная на исследование, «соответствует по составу и свойствам ярегской нефти шахтной добычи и может перерабатываться на заводе». То есть мы получили нефть, аналогичную тяжёлой ярегской нефти! Но если по старой шахтной технологии извлечение нефти составляло 5,9% от содержания в пласте, а после применения тепловых методов нефтеотдачу подняли до 40-42%, то по технологии экстракции показатели доходили до 90-92%.
В 1970-м году подразделения нефтяного профиля передали в ведение Печорнефтегазпроекта, на базе которого создавался институт ПечорНИПИнефть. Предпочтя исследовательскую работу должности заместителя директора по науке Коми филиала ВНИИГАЗа, вместе с коллективом нефтешахтной лаборатории я перешёл в ПечорНИПИнефть, где проработал 24 года. Сейчас по-прежнему занимаюсь научной деятельностью, консультирую специалистов разного уровня.
На счету Георгия Авджиева 19 авторских свидетельств СССР и 5 патентов других стран: Венесуэла, Канада, США, Франция, Япония.
Коллектив ООО «ЛУКОЙЛ-Коми», продолжающий трудовые традиции в освоении Ярегского месторождения, поздравляет всех жителей Яреги и городского округа «Ухта», сотрудников, ветеранов со знаменательной датой и выражает особую признательность Георгию Райчеву Авджиеву!
Т. Векшина, В. Сергеева
Материал подготовлен при содействии филиала ООО «Газпром ВНИИГАЗ» в г. Ухте
Фотографии предоставлены филиалом ООО «Газпром ВНИИГАЗ» в г. Ухте
