Поделись НЭПом
Статьи
ЖЕМЧУЖИНА В МУТНОМ МОРЕ
Среди кучи гламурного барахла,откровенной грязи и хайпа в сетях в последнее время не за что зацепиться ни умом, ни сердцем. Но иногда в этом мутном море попадаются такие жемчужины! В них - вся ценность жизни. Может, у вас тоже найдутся такие? Ведь на самом деле, сейчас о человеке можно судить по тому, какую информацию в инете он ищет, выбирает и принимает как свою.
Александр Воронцов просидел в яме в Чечне 5 лет.
Спрашиваю: ”Как ты жил-то?” А он: “Представляешь, командир, молился, — брал глину, скатывал в катышки и ел. Зимой снег — ел”. “Ну и как?”–– спрашиваю. А он говорит: «Ты знаешь, эти катышки глиняные были для меня как домашний пирог.»
Александр Воронцов просидел в яме в Чечне 5 лет.
Спрашиваю: ”Как ты жил-то?” А он: “Представляешь, командир, молился, — брал глину, скатывал в катышки и ел. Зимой снег — ел”. “Ну и как?”–– спрашиваю. А он говорит: «Ты знаешь, эти катышки глиняные были для меня как домашний пирог.»
26.11 / 10:40
"В ПЯТЬ УТРА ТАТКА БУДИЛ МЕНЯ, И МЫ ШЛИ НА БЕРЕГ ПИЛИТЬ ДРОВА"
ПАМЯТИ МАТЕРИ МОЕЙ ВОКУЕВОЙ ПАРАСКОВЬИ ТИМОФЕЕВНЫ.
Она была первенцем в большой семье, которая во времена всеобщей коллективизации не стала вступать в колхоз. За это из их дома увезли всё – даже обеденный стол. И обложили непомерными налогами, которые мои дед и бабушка выплатить были не в состоянии. От голода спасал огород. Ходили пилить дрова для пароходства, работали на лесосплаве.
Мама рассказывала: «Мне было лет восемь-девять. В пять утра татка будил меня, и мы шли на берег пилить дрова. Идем с ним, я так спать хочу, оглядываюсь, а солнце-то только от земли отрывается.
Она была первенцем в большой семье, которая во времена всеобщей коллективизации не стала вступать в колхоз. За это из их дома увезли всё – даже обеденный стол. И обложили непомерными налогами, которые мои дед и бабушка выплатить были не в состоянии. От голода спасал огород. Ходили пилить дрова для пароходства, работали на лесосплаве.
Мама рассказывала: «Мне было лет восемь-девять. В пять утра татка будил меня, и мы шли на берег пилить дрова. Идем с ним, я так спать хочу, оглядываюсь, а солнце-то только от земли отрывается.
22.11 / 20:02
СВОИХ НЕ БРОСАЮТ...
В ветеринарной клинике я была. Ничего не поделаешь, надо лечить питомцев. И там я встретила маленькую девочку. Очень маленькую девочку в шапочке с помпоном. И в маске, конечно; сейчас все в масках. А над маской - очки. А за стёклами очков - большие глаза, полные слез.
А в ручках девочка держит клетку с хомяком. Ободранный жёлтый хомяк, видимо, старый уже. Хомяки мало живут ведь... Рядом с девочкой сидит мама; они ждут приема у врача.
А в ручках девочка держит клетку с хомяком. Ободранный жёлтый хомяк, видимо, старый уже. Хомяки мало живут ведь... Рядом с девочкой сидит мама; они ждут приема у врача.
22.11 / 09:34
Галина Архиповна и дети, живущие "по понятиям"
В ДЕНЬ ПАМЯТИ ВЛАДИМИРА ФАЛИНА. УПОКОЙ, ГОСПОДИ, ЕГО ДУШУ
Школа номер 25 на улице Голубятникова в Казани. Завучем там работала Галина Алексеева, мама моего друга Володи Фалина. ...
Маришку сбила машина в Москве в ноябре 1985. Она только что поступила в аспирантуру. Сережке тогда было 5 лет..., почти два года он был у Маришкиных родителей в Краснодаре.
Маришкины родители, Владимир Николаевич и Нонна Николаевна, сказали мне тогда, в том ноябре, когда попрощались с дочкой: ”Оставь нам Сережку, хоть на полгода. Иначе мы умрем. Сережка уехал с ними в Краснодар. Полгода превратились в два. Каждые три месяца я летал в Краснодар. А в Казани… - год меня еще держали в аспирантуре. Потом пришлось уйти. Лежал в больнице. В неврологии. У меня тогда вдруг обнаружилось повышенное давление, диагноз ставили – вегето-сосудистая дистония. А, на самом деле, просто не хотелось жить.
Сережку не отдавали. А ругаться, добиваться было нехорошо. Дескать, у тебя ни кола, ни двора. Ни жены, ни семьи. О Сережке, дескать, и позаботиться не сможешь. И как-то подтолкнули меня к мысли, что это – единственный выход.
Школа номер 25 на улице Голубятникова в Казани. Завучем там работала Галина Алексеева, мама моего друга Володи Фалина. ...
Маришку сбила машина в Москве в ноябре 1985. Она только что поступила в аспирантуру. Сережке тогда было 5 лет..., почти два года он был у Маришкиных родителей в Краснодаре.
Маришкины родители, Владимир Николаевич и Нонна Николаевна, сказали мне тогда, в том ноябре, когда попрощались с дочкой: ”Оставь нам Сережку, хоть на полгода. Иначе мы умрем. Сережка уехал с ними в Краснодар. Полгода превратились в два. Каждые три месяца я летал в Краснодар. А в Казани… - год меня еще держали в аспирантуре. Потом пришлось уйти. Лежал в больнице. В неврологии. У меня тогда вдруг обнаружилось повышенное давление, диагноз ставили – вегето-сосудистая дистония. А, на самом деле, просто не хотелось жить.
Сережку не отдавали. А ругаться, добиваться было нехорошо. Дескать, у тебя ни кола, ни двора. Ни жены, ни семьи. О Сережке, дескать, и позаботиться не сможешь. И как-то подтолкнули меня к мысли, что это – единственный выход.
19.11 / 10:01
Последние публикации
Самое читаемое
Тяжкое бремя лишних килограммов
О том, чем опасны лишние килограммы, кто входит в «группу риска», и есть ли способы решить эту проблему, рассказывает известный специалист в данной области - член-корреспондент Российской Академии Наук, директор Института диабета ФГБУ «Эндокринологический научный центр» Минздрава России, доктор медицинских наук, профессор Марина Шестакова.
11.01 / 18:22
Щитовидная железа: мал золотник, да дорог
О том, какие заболевания щитовидной железы наиболее распространены, как их вовремя распознать и «обезвредить», а также к чему может привести бездействие - рассказывает врач-эндокринолог, кандидат медицинских наук, старший научный сотрудник эндокринологического отделения НПЦ медицинской реабилитации, восстановительной и спортивной медицины г. Москвы Наталья Фадеева.
05.01 / 20:40
дайджест рубрик
Мобильный репортер
Все материалы рубрики